Спасли любовь и забота бабушки

Детство пришлось на роковые сороковые: с проклятой войной пришло и круглое сиротство.

– Не помню я начала войны, но с марта 41-го, когда умерла мама, началось для нас с младшей сестрой сплошное горе. Я закончила пятый класс с отличной успеваемостью, учиться любила, и получалось у меня это легко (папа был грамотный и способный). Когда он привел мачеху в дом, мы сразу почувствовали нелюбовь и неприятие с ее стороны. Потом папа ушел воевать (пропал без вести), стало еще хуже – голодно, холодно. Придешь после школы – кушать нечего, то, что сварено мачехой, было очень невкусно, слезами давились, терпели. А уж когда невтерпеж, шла к бабушке, просила покушать, она кусок от себя отрывала, кормила. Шестой класс закончить Клавдии Ильиничне не довелось – нужно было на кусок хлеба заработать. Она до сих пор удивляется тому, что их, малолетних, 11 и 7 лет от роду, не определили в детский дом, а учителя не озаботились тем, что дети не посещают школу.

И пошли мы в люди

Началось хождение по людям: помогали односельчанам по хозяйству, мыли полы, таскали воду, пололи и убирали, чтобы всего лишь не пропасть с голоду. Стала Клава постарше, как и все подростки военного и послевоенного времени, начала работать в колхозе. Весна – время сева, наравне со взрослыми на себе таскали мешки с семенами в поле, сеяли вручную. Впрягались таскать борону старики и мальчишки постарше – лошадей не хватало, хороших забрали на фронт, остались только негодные к службе.

Летом начинался сенокос, прополка, а осенью, как положено, шла уборка. Вязали снопы, мальчишки их перевозили к молотилке.

– Молотьба тоже дело нелегкое, – рассказывает Клавдия Ильинична. – Кидаешь неподъемный для девчонки сноп в барабан, все тело болит, а сами черные от пыли. Вручную крутили веялки, только пропустишь зерно через нее, а уже подносят новый мешок. Не разгибая спины работали все. Иначе нельзя было.

– В лапти набивалось немного зерна, по приходу домой к бабушке мы аккуратно его собирали, поджаривали на огне и ели. Самая вкусная еда за день! А траву какую только не ели, только полынь, наверно, не трогали. Глубокой осенью начинались походы за картошкой: собирали оставшиеся мерзлые картофелины по полю, из которых делали очень вкусные лепешки, как нам тогда думалось, – вспоминает долгожительница о простой пище, которая спасла в те годы сотни и тысячи жизней простых людей.

Зимой молодежь отправляли на лесозаготовки далеко от дома. Мальчики пилили хлысты по два метра, а нам велено было откапывать стволы от снега до самого низа – нельзя было высокие пеньки оставлять, за этим строго следили. Во время лесозаготовок жили в бараках, спали в чем есть на голом полу, за работу получали муку, которую потом бережно несли домой.

Шли годы. У Клавдии появилась своя семья – ее засватал односельчанин Дмитрий. Один за другим рождались и росли дети, появился свой дом. Долгие годы женщина трудилась в колхозной бригаде овощеводов. Выращивали лук, капусту, помидоры и другие культуры.

Умение видеть красоту – от бабушки

Трудолюбие и жизнелюбие – вот отличительные черты сельской жительницы. Она с ними идет по долгой дороге жизни. Последние десять лет Клавдия Ильинична живет в семье дочери Марии и зятя Василия, окруженная вниманием и теплом близких.

– В душе у меня тепло и светло, от этого рождаются стихи, – признается собеседница. – Стихи сочиняю, носки вяжу для всех детей и внуков, на огороде вожусь, так и день за днем проходит незаметно, лишь бы здоровье не подводило. Стараюсь ни один праздник в клубе не пропускать: читаю односельчанам свои стихи со сцены.

Мы тоже с удовольствием прослушали красивое стихотворение на чувашском языке о любви и жизни, о благородном поступке молодого бригадира, влюбившегося в сельчанку, о том, как помнят эту историю любви женщины, каждое утро приходящие к колодцу за водой.

Каждое время года для нее несет отпечаток детских воспоминаний: осень – прощальное курлыканье журавлей, улетающих на юг; зима – первый снег и веселое катанье ребятишек на салазках с горки. А еще бабушкины сказки, которые, без сомнения, заложили в ней умение замечать красоту в простых вещах и излагать ее в стихах.

– Если бы не бабушка, то меня и на свете давным-давно не было бы, – говорит Клавдия Спиридонова. – Скучаю по ее ласковым рукам, по доброму голосу, складным сказкам по долгим зимним вечерам, дослушать которые не удавалось, кажется, ни разу – так незаметно и сладко засыпалось под них.

– Вот так и стоит перед глазами картина: сидит возле затопленной печки бабушка Фекла, вяжет очередную пару носков для внучат, запечный сверчок нарушает тишину зимнего вечера, – поделилась воспоминаниями детства Клавдия Спиридонова, сама уже ставшая бабушкой и прабабушкой для 14 внуков и 11 правнуков.

Фото автора.