Картофельная история

Всю свою жизнь он проработал на Уфимском моторостроительном заводе (УМПО), имеет звания «Заслуженный машиностроитель Республики Башкортостан» и «Заслуженный машиностроитель Российской Федерации». В 1970-е – 1980-е годы молодых заводчан отправляли на помощь колхозникам в Иглинский район. Мой папа ездил сюда четыре года – с 1979 по 1982. Ауструм, Казанка, Дубовка, Коминтерн – эти названия населенных пунктов Ауструмского сельсовета, за исключением первого, я и не слышала ни от кого больше, кроме папы, и не понимала, где это вообще. Может, соседний район? Пока наконец не села с папой на кухне и не выяснила все подробности его бурной молодости.

Все местные называют деревню Калининский Казанкой, так как это был когда-то Казанский починок (так в России до XX века называли вновь возникшие сельские поселения). В 1931 году в годы коллективизации населенный пункт был переименован в д. Калининский в честь М. Калинина. Соответственно, Дубовка (д. Заветы Ильича) – Дубовский починок. Коминтерном называют нынешнюю деревню Искра. И «Коминтерн», и «Заветы Ильича» – это названия колхозов, когда-то располагавшихся в этих местах.

Ауструмский колхоз «Заветы Ленина» образовался путем слияния «Заветов Ильича» (объединенные колхозы «Новая Заря», «Коминтерн» и «Бривайс Арайс» («Свободный пахарь» - латыш.)) и колхоза им. Матросова. В 1988 году его и вовсе передали в подсобное хозяйство УМПО, и он стал совхозом «Заветы Ленина». Все эти исторические факты нам помогла выяснить глава Ауструмского сельского поселения Марина Андреевна Пстыга.

Работа на полях этого колхоза и стала для уфимца Виктора узелком, за которым потянулись нити судеб, истории дружбы, радостные и печальные события. Дальше рассказ пойдет от его лица.

Со всех цехов работников отправляли на уборку зерна, картошки, заготовку кормов. Мы жили в Казанке у бабы Каролины – у нее было два дома, один из которых пустовал. Во дворе оборудовали себе летнюю кухню, сами готовили из продуктов, что выдавали в колхозе (мясо, масло, сахар, чай, макароны), картошку брали с поля. Ее сажали так много, что приходилось даже вызывать на выходные дополнительную бригаду с завода. Тогда после работы в поле мы устраивали футбольные матчи с новоприбывшими – команда «местных» (тех, кто уже там жил) против команды «помощников». После уборки урожая со всех районов в Уфу отправлялся «красный обоз», а там уже картофель распределялся по овощебазам, магазинам, в ОРП – отдел рабочего питания УМПО. Из Иглинского района отправлялось 4-6 машин, это было большим событием. Картофель заготавливали всегда с песней, шутками.

Шоферы колхозных машин, ауструмцы Анатолий Кошелев и Леонид Караванов стали моими лучшими друзьями. Мы часто приезжали к ним в гости, и бабу Каролину не забывали, а она относилась к нам как к родным. Помню, как-то закапывали семенную картошку в бурты (хранилище сельскохозяйственной продукции, когда корнеплоды укладываются на поверхность земли или в неглубокий котлован и укрываются слоями соломы (торфа, опилок и т. п.) и земли – прим. авт.) на зиму – а это было поздней осенью, очень холодно, около нуля – чтобы не замерзли, она дала нам теплые вещи, какие нашла. Поэтому на фотографии мы получились кто во что горазд. Потом уже, приезжая просто в гости, мы неизменно получали теплый прием. Баба Каролина собирала на стол: деревенская яичница на сале, вареная картошка, соленые грибочки, настойка на варенье – все свое, домашнее, вкусное.

Даже твой дед, мой отец [это уже обращаясь ко мне, А.Ф.] завершил свой жизненный путь в Иглинском районе, в селе Майский. Мы собрались отметить новый 1986 год у Толи Кошелева, он жил в Майском. Отец отчего-то тоже решил поехать с нами, ему на тот момент было 74 года. Мать гостила у дочери в Риге. Взяли его с собой, конечно. Он был с родителями Толи, а мы, молодежь, в соседнем доме. Утром первого января сообщили нам трагическую весть. Отец ушел полусидя, во сне. Поскольку это случилось вне дома, потребовалось обращение в прокуратуру. Прокурор Иглинского района пошел нам навстречу и разрешил провести вскрытие не в местной больнице, а в уфимской, по месту жительства покойного. В свидетельстве о смерти написано: ишемическая болезнь сердца. Дождались матери из Риги, попрощались, и только четвертого января смогли похоронить отца.

Уже провожая меня в прихожей, папа вдруг вспомнил: «А еще в восьмом классе я в Уктеево ездил, тоже на уборку картошки нас отправляли». Вот так картошка – «второй хлеб» – объединила поколения, общественно-полезный труд подружил селян и горожан, и в конце концов родилась эта заметка о витиеватых хитросплетениях судьбы одной семьи…

Фото из семейного архива